Апостольская преемственность в православии. Евгений Зайцев
Автор BIkuryliak Опубликовано: Август - 8 - 2012
Взято с книги Евгения Зайцева «Диалог с православным верующим»
Отдельного внимания заслуживает таинство хиротонии, или рукоположения. Это таинство подразумевает так называемую апостольскую преемственность. Речь идет о том, что в процессе совершения таинства на посвящаемого переходит благодать, которая, благодаря никогда не прерываемой в истории цепочке рукоположений, восходит к апостолам и Самому Христу.
Протестанты и православные по-разному смотрят на учение об апостольской преемственности. Для православного человека нет необходимости убеждаться в апостольстве своей Церкви, сверяя православное учение с апостольским. Он свято верит, что та же благодать, которая пребывала когда-то в апостолах, пребывает сегодня в епископах Православной церкви, поэтому вера современной Церкви ничем не отличается от той веры, которую имели когда-то апостолы.
Трудно переоценить значение этого учения для Православной церкви. Именно наличие в Церкви института преемственности дает право священнику совершать служение. Это учение подразумевает действенность совершаемых в Церкви таинств и присутствие в них благодати. Вместе с тем учение об апостольской преемственности не позволяет православным священникам признавать легитимность протестантского рукоположения и, следовательно, легитимность совершаемых ими таинств. Они искренне убеждены в том, что совершаемые протестантскими служителями таинства без благодати, поскольку эти служители не получили в свое время благодать по цепочке, восходящей к апостолам и Христу.
Учитывая тот факт, что учение об апостольской преемственности является фактором разделения между православием и адвентизмом, важно обратить внимание на ряд обстоятельств, связанных как с историей становления этого учения, так и с богословием, стоящим за ним. Учение об апостольской преемственности формировалось в Церкви в ходе борьбы с различными ересями, прежде всего с гностицизмом. Гностики учили тому, что вступало в явное противоречие с учением апостолов. Суть всех их заявлений сводилась к тому, что они обладали особой, высшей, более духовной истиной, тайным знанием, которое было недоступно обыкновенным христианам, но принадлежало только избранным. В определенном смысле идея преемственности была необходима.
Разработку учения об апостольской преемственности обычно связывают с Иринеем (дата смерти202 г. по Р. Х.). Он пытался доказать истинность учения Церкви происхождением от апостолов. Вот что он пишет: «Мы можем наименовать тех, коих апостолы поставили церквям епископами, и преемников их даже до нас, кои ничему такому не учили, и ничего такого не знали, что вымышляют еретики»1. Ириней подчеркивает особую роль епископов церкви в деле сохранения неповрежденным переданного ей учения. Преемственность, о которой говорит Ириней, носила главным образом административный характер. Церковь потому и обладала истинным знанием, что апостолы поставили в свое время верных людей, держащихся истины и апостольского учения. Эти люди, в свою очередь, тоже поставили верных и надежных мужей, и таким образом, по свидетельству Иринея, «предание от апостолов и проповедь истины дошли до нас»2.
Серьезное внимание вопросу преемства уделял и Тертуллиан, современник Иринея (160 — 220)3. Однако, в отличие от Иринея, он не связывает преемственность с епископатом. Основной упор он делает на единстве веры во всех церквах. «У нас и у них (апостольских церквей) одна и та же вера, один и тот же Бог, тот же Христос, та же надежда, тоже таинство омовения, словом, мы одна Церковь»4. Подобно Иринею, Тертуллиан ничего не говорит о преемственности хиротонии, а только о преемственности апостольского предания, ибо хранение такого предания гарантировало правильное учение, а будущий догмат о таинстве хиротонии не гарантировал ничего. Поэтому и Ириней, и Тертуллиан, когда говорят о преемственности, говорят прежде всего о преемственности передачи неповрежденного учения апостольского, что и свидетельствует об истинности той или иной церкви. В трудах Иринея и Тертуллиана не идет речи о благодати священства, о том, что епископы обладают благодатью, передающейся в таинствах. Речь идет о содержании веры, о так называемом регула фиде — правиле веры, обязательном для всех церквей.
Лишь только в середине ІІІ века идея апостольской преемственности начинает приобретать содержание, сближающее ее с современными представлениями. Серьезный вклад в новое осмысление апостольского преемства вносит Киприан Карфагенский (умер в258 г.). Он разрабатывает учение, согласно которому епископ представляется богоучрежденным центром общины и который является Его управителем в Церкви. По учению Киприана, «Церковь составляет народ, приверженный к священнику, и стадо, послушное своему пастырю. Из этого ты должен уразуметь, что епископ – в Церкви, и Церковь — в епископе, и кто не с епископом, тот не в Церкви»5. Появление такого учения стало результатом его борьбы с расколами и защитой авторитета епископа. Излагая учение о богоучрежденности епископата, Киприан начинает подчеркивать важность и значение хиротонии (рукоположения), благодаря чему епископ и обретает спасительную благодать: «…Благодатью Святого Духа епископ обладает в силу своего церковного положениях»6.
Таким образом, именно Киприану принадлежит разработка учения об особой сакраментальной роли епископа, который является органом Божьей благодати и который передает ее всем чадам Церкви. «Церковь, исключительно обладая полнотой нужной для людей благодати, преподает ее верующим через иерархию, преемственно от апостолов сохраняющую и власть, и права, данные Господом Его ученикам.
…Для спасения необходимо видимо принадлежать к Церкви и получать Божественную благодать через установленные в ней Богом органы, т.е. через иерархию»7.
Дальнейшее развитие учение о преемственности благодати посредством церковной иерархии получило в IV веке в трудах Оптата Милевийского (315 — 386 гг.) и Августина (354 — 430 гг.). Это учение было дополнено представлениями о том, что действенность таинств не зависит от моральных качеств епископов, их совершающих. «Член иерархии в силу своего церковного положения, церковной должности может преподавать церковные таинства. Церковь обладает освящающими человека таинствами независимо от нравственных качеств своих служителей»8.
Сделав краткий экскурс в историю проблемы, мы можем условно выделить три этапа в формировании учения о преемственности благодати:
- Административная преемственность (постановление верных апостольскому учению епископов). На этом акцентирует внимание Ириней.
- Преемственность учения, единство веры. На этом акцентируют внимание и Ириней, и Тертуллиан.
- Преемственность благодати священства. Эту идею развивает Киприан Карфагенский в середине ІІІ века.
Мы считаем, что учение о преемственности благодати, сформировавшееся к III — IV вв., имеет целый ряд серьезных недостатков, вступая в явное противоречие с учением Священного Писания о роли служителей Церкви.
Прежде всего, следует отметить, что в Библии подчеркивается исключительная роль при излитии благодати лишь одного Посредника. «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Он же является посредником и при излитии Святого Духа. «Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины… Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин.15:26). В Библии нет примеров того, чтобы благодать передавалась кому-либо через других людей. Священное Писание свидетельствует о том, что благодать Святого Духа дается человеку непосредственно от Бога.
В защиту своего учения о преемственности благодати православные авторы часто ссылаются на следующие библейские тексты:
«Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1 Тим. 4:14);
«По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2 Тим. 1:6).
На основании этих двух текстов часто делается вывод, что дар благодати передается через возложение рук. Именно так человек, по представлению Православной церкви, и становится священником, достойным совершать таинства. Любой же другой человек, даже во всей полноте знающий апостольское учение, но не рукоположенный, не может их совершать, как не имеющий благодати. То есть рукоположение служит проводником какой-то невидимой, однако реальной и ощутимой Божественной силы. Но так ли это на самом деле?
Прежде всего, обращает на себя внимание следующий важный факт: апостол призывает Тимофея к тому, чтобы он «возгревал» дар, который в нем, и чтобы он «не нерадел» о нем, то есть чтобы дар этот не находился в пренебрежении. Это означает, что упоминаемый апостолом дар не мог быть служением епископа или благодатью священства. Как епископ (а Тимофей по положению действительно был таковым) он должен был постоянно совершать служение, и поэтому было бы неестественно говорить ему о нерадении. Кстати, сам апостол Павел свидетельствует о Тимофее как о человеке, который ищет того, что угодно Иисусу Христу (Флп. 2:19 — 22). Характеризуя его епископское служение, Павел говорит: «Я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас» (Флп. 2:20). Однако в 1 Тим. 2, где перечисляются необходимые для епископа характеристики, ничего не говорится о том, что он должен иметь апостольское рукоположение или рукоположение 2-3 епископов, как было принято потом. Это означает, что рукоположение, которое, несомненно, было обязательно, не имело того сакраментального значения, которое было приписано ему позже. Если бы в первоапостольской церкви знали об идее передачи благодати священства через рукоположение, то, несомненно, апостол Павел коснулся бы этого вопроса.
Далее, тот же апостол, говоря о даре «пастыря и учителя» (Еф. 4:11), подчеркивает, что этот дар дает Сам Господь Иисус. В 1 Кор. он показывает, что все дары дает Дух Святой «как Ему угодно» (12;11). Все это свидетельствует о том, что такие дары могут раздаваться через рукоположение не по желанию епископов (пресвитеров), а только по воле Божьей. Обращает на себя внимание и тот факт, что дар епископа не упоминается в предложенном Павлом списке (Еф. 4). Известно, что в І веке понятия «епископ» и «пресвитер» часто применялись к одному и тому же человеку (например, Климент Римский использовал эти понятия взаимозаменяемо). Просто эти два слова указывали на различные функции служителя.
В доказательство вышесказанного можно привести свидетельство из самого древнего творения апостольских времен – Дидахе («учения 12 апостолов»): «Посему назначайте себе епископов и дьяконов, достойных Господа, людей смиренных, и не любящих деньги, и правдивых, и испытанных; ибо они также оказывают вам служение пророков и учителей. Поэтому не презирайте их, ибо они ваши достойные члены, как пророки и учителя»9. Отсюда можно сделать вывод, что учение об апостольской преемственности, сложившееся в церкви в более поздней истории, не является библейской или раннецерковной. Она претерпела определенную эволюцию, серьезно отклонившись от перво-апостольского образца.
Весьма важным для понимания данной проблемы является истолкование слов «руки священства» (1 Тим. 4:14). Греческое выражение тон хейрон ту пресвитеру буквально означает «руки пресвитеров (старейшин)». То есть в данном случае имеется в виду подтверждение призвания и поставление на служение через старших служителей (пресвитеров) церкви, а не через апостола, хотя он там мог и быть.
Итак, рукоположение в рассмотренных выше текстах не относится к дару епископа или к дару священства в более позднем понимании таинства хиротонии. Возможно, Тимофей имел дар пророчества или какой-либо другой дар, который он получил через рукоположение апостола Павла. Здесь, однако, надо отличать дарование в 1 Тим. 4:14 от того, что упоминается во 2 Тим. 1:6. В первом случае рукоположение совершали пресвитеры, а во втором — сам апостол. В первом случае — на служение, во втором — на ниспослание какого-то особого дара Божьего, при этом не говорится о служении епископа или апостольской преемственности. В Книге Деяния святых Апостолов говорится, что в то время Дух Святой мог даваться апостолами (например, Деян. 8:16, 17), и Тимофей через рукоположение апостола получил Святого Духа, а вместе с тем и дар духовный для служения в церкви, который может получить и всякий верующий. Впоследствии, видя его одаренность и посвященность, пресвитеры поставили его на служение.
Еще раз следует подчеркнуть, что в Священном Писании в качестве критерия истинности Церкви подчеркивается прежде всего преемственность учения, а не преемственность благодати. Достаточно посмотреть на следующие тексты:
«Ио если бы даже… Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1:8);
«Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстью к состязаниям и словопрениям» (1 Тим. 6:3).
Писание учит тому, что весь последующий опыт и все новые учения необходимо соизмерять с предыдущим откровением Божьим. Примером тому служит позиция верующих в городе Верия. «Здешние были благомысленные Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так» (Деян. 17:11).
Итак, до ІІІ века Церковь старалась подчеркнуть единство и преемственность веры и учения, унаследованных от апостолов. После усиления роли епископата и присвоения ему особых сакральных функций библейское понимание преемственности оказалось замещенным учением о преемственности благодати, передаваемой по цепочке рукоположений. Однако такое понимание апостольской преемственности чуждо Священному Писанию.
Источник: Книга Евгения Зайцева «Диалог с православным верующим»
